Марлен Дитрих и немецкое кабаре начала ХХ века

Документальная лента Георгия Параджанова «Я — Чайка»

В обращении к визуальному воплощению записных книжек, писем, в использовании кинофотоархивов наиболее яркой и заметной стала работа кинорежиссера Георгия Параджанова «Я — Чайка», отмеченная в 2000 году Венецианским фестивалем в программе «Новые территории». Документальная лента посвящена трагической судьбе актрисы Валентины Караваевой. В 20 лет к ней пришел ошеломительный успех с фильмом «Машенька», в 22 в автомобильной катастрофе она «потеряла лицо».

Потом были операции, брак с иностранцем, ностальгически мучительное возвращение в Москву, тотальное одиночество, страх, безработица, бедность, попытки суицида и... тысячи метров любительской съемки, письма, - записные книжки. Скромный, на грани скудости быт и монологи Чайки и Анны Карениной. Монологи о судьбе и смерти. На протяжении 30 лет — одни и те же тексты и роли, меняется только возраст. Обывателю, особенно сегодня, трудно представить себе трагедию одаренной личности, выброшенной из жизни ее обстоятельствами. Чудовищная, безысходная бедность, лишение права реализации своего дарования — все сублимировалось в отыгрывании на камеру (чего?).

Мне же фильм интересен вниманием к сохранившемуся архиву, тактом в отношении к человеческой судьбе, реанимацией ушедшей памяти. Пронзительность, работы Г. Параджанова — в бережности к иссохшей, мертвой пленке, скудному вещному ряду, театральной ломкости и манерности голоса, интонации, жестов. Он тоже «назначает» актрису, которая стилистически точно входит в контекст изобразительного ряда восстанавливаемой жизни. Воссоздание по документам, архиву требовало от режиссера величайшей осторожности при обращении к этой трагической судьбе. Страшный разлом жизни и сознания героини, прочитываемые на полупроницаемом экране, фрагменты судьбоносного для актрисы фильма «Машенька» и единственного после трагедии фильма «Обыкновенное чудо», где было востребовано искалеченное лицо и опыт актрисы... Нужно было включить в драматургию спокойный, глубокий по тембру мужской голос, который ведет зрителя по истории этой жизни. Авторский текст скуп, неэмоционален. Он создает, воскрешает и открывает пространство судьбы и памяти Валентины Караваевой, где часто совмещаются физическое пространство, квазибытийное и культурологическое. Мигание фонаря, луна на ночном небе, потрескивание и дрожание старой, исцарапанной целлулоидной пленки и ломкий голос за кадром: «Горе не тому, кто страдает, а тому, кто заставляет страдать других».

Георгий Параджанов скрупулезно, бережно собрал и организовал никому до него не нужный материал, «осюжетил» его по законам драматургии, реконструировал, воскресил и вернул истории еще одну человеческую жизнь.