Смешное кино и эстрадно-цирковые жанры

Деструкция

Люди живут в процессе каждодневной деструкции, деструкции само собой разумеющегося. Отсюда развивается взгляд, остающийся на дистанции ко времени, взгляд, раскрывающий обычное неординарным способом. Формой повествования становится эстетический взгляд, концентрирующий внимание на том, что осталось незамеченным, или на том, что в качестве идеологически само собой разумеющегося проникло в восприятие. Во власти литературы изменить сознание. Но эта власть в высшей степени ограничена. Раньше литература имела огромное значение в том плане, что была способна изменить общество, сделать его более справедливым, равным и свободным. Сегодня отличительной чертой литературы стало то, что она больше не особо нужна. С этим живут многие писатели, критики, литературоведы. Общество ею перенасытилось, и поэтому она потеряла свою привлекательность (тем более, что есть Интернет, где можно получить любую информацию).

се это ни в коем случае не отменило непосредственную коммуникацию, наоборот, усилило ее роль, без которой пришел бы конец языку, а значит, и времени. Молодые авторы живут в собственном мире, в котором чувствуют себя уютно. Они черпают язык и создают миф не из официальной лексики повседневности и не из произведений любимых классиков, а из современности, которая их породила. При этом в постмодернизме остается еще что-то от древней ностальгии по народной   манере   изложения,   по   народным   ритмам   (Роберт Шнайдер, Итало Кальвино). Новейшие поэты на стыке веков, так же как их далекие предки во времена начала века, поняли, что литературой недостаточно только лишь учить, наставлять или только беседовать, обсуждать. Они убеждены в том, что чудо и фантазия, которые способны освободить дух от тела, а тело от духа, должны вписаться в мир машин и высоких технологий, может быть в несколько ином — измененном, трансформированном виде, но ни в коем случае не должны быть разрушены или вытеснены.

«Со второй половины 80-х годов среди западных теоретиков авангардистского толка все более стало распространяться мнение (возможно, не без влияния идей М. Бахтина) о маскарадном, карнавальном характере общественной жизни и способах ее восприятия, когда политика, экономика в ее рекламном обличий, коммерциализованное искусство — все трансформировалось во „Всеобъемлющий шоу-бизнес"».19 Можно было наблюдать все возрастающую тенденцию к синтезу различных искусств — балета, литературы, театра, кино, живописи и т. д. Все это одновременно встречалось на различного рода «тусовочных» мероприятиях, вечеринках, презентациях, показах, концертах с участием массового зрителя, карнавалах, в мюзиклах и т. д.

Ясно ощущался переизбыток не только в производстве, но и в потреблении. Человек-потребитель по разным причинам вступал в конфликт с экономикой. Об этом писал Мартин Бубер в своей знаменитой «Проблеме человека»: «Производство, выросшее до чудовищных размеров, чтобы обеспечивать растущее число людей предметами их потребления, не достигло разумной координации; вышло так, словно предприятие увеличивает производство и переработку товаров не для человека и уклоняется от его денежного предложения».