Разнообразие субкультур во второй половине ХХ века

Вызов обществу

До начала 90-х годов в Москве и Ленинграде, а в провинциальных городах и по сей день, бросать вызов обществу своим внешним видом, поведением, речью, музыкой и т. д. — было и есть занятие небезопасное. На Западе, например в Англии или Германии, где общество было на тот момент (и сейчас есть) все-таки толерантным, реакция на подобного субъекта могла быть выражена в какой-то негативной, но словесной форме. Совсем иную обстановку можно было наблюдать у нас в 80-е и в начале 90-х годов: порой вызов принимался не «культурологически», а буквально — ногами по голове вплоть до летального исхода.

Свой сценический псевдоним Угол лидер punkhardcore-команды из Улан-Удэ Алексей Фишев получил за то, что перед тем как выйти из подъезда, он набивал карманы железными уголками, которые используют в домашнем хозяйстве для крепления к стенам полок — это было его оружие, чтобы отбиваться от гопоты. В нетерпимом социуме невозможно не быть агрессивным, или ты или тебя:

Лучшая защита — это нападение, То, что нас не убивает, — делает сильнее. Панк-синяк, братишка, крепанись! Мерзкое похмельное быдло, отъебись!

(О. H., «Лихорадка неясного генеза», Улан-Удэ, 1998)

Вопрос «быть или казаться?» — решался однозначно в сторону «быть», так как «казаться» или играть в панка, когда тебе грозит реальная опасность для жизни, теряет всякий смысл.

Если личность позиционирует себя как идейного, постоянного «до мозга костей» (а не временного, ситуативного, поверхностного) члена punkhardcore-субкультуры со всеми вытекающими последствиями — это значит, как минимум, создавать себе постоянные проблемы в общении, как максимум — рисковать своим здоровьем и жизнью во вражеском окружении, что слишком экстремально даже для экстремальных видов развлечений, так как здесь правил нет, конца игры не предвидится, распорядителей и службы безопасности тоже нет.

А мне плевать, ведь каждому свое:

Кому-то пить, кому цвести, кому-то в небесах свихнуться.

Кому-то жизнь прожить — не поле перейти,

Кому-то жизнь — лишь повод улыбнуться...

(F. P. G., «Гонщики», Нижний Новгород, 2000.)

Малкольм Макларен назвал панк-рок 70-х взрывом «романтизма против прагматизма».23 Английские hardcore-парни второй волны 80-х добавили скорости, бескомпромиссности и агрессии, американский pop-punk 90-х разбавил все бесшабашной веселостью и пофигизмом, а русские панки впрыснули в этот коктейль изрядную долю трансцедентального. Наверное поэтому панк для кого-то становится не просто стилем одежды и музыки, но и стилем жизни, а в конечном счете стиль жизни есть всегда ее сущность. Эстетический терроризм панка разбивает скуку повседневной жизни. И это очень здорово, ведь не хлебом единым жив человек.

В заключение процитируем все того же Макларена: «Очень легко говорить с новым поколением через музыку — и очень трудно делать это через изящные искусства, через литературу или философию. А музыка и мода — они на улице, и говорить с их помощью очень просто»,24 и добавим — было бы что сказать.