Революция как тема популярного советского кинематографа 1960-1980-х годов

Авторский кинематограф

Авторскому кинематографу хорошо удается передать общую нервозность, слабость, потерянность таких людей, очутившихся внутри грандиозной «заварухи». Данный ракурс взгляда на революцию вполне закономерен для мироощущения эпохи мирного заката социализма, когда центральным героем становился не высокий самоотверженный герой-боец с великими целями, а штатский индивид, потребности которого обращены на самого себя, а возможности — весьма ограничены.

Вероятно, это самоощущение рядового слабого человека объединяло чиновников, творческих людей и зрительскую аудиторию 1960-х—середины 1980-х годов. Самоощущение оказывалось сильнее традиционных идеологических схем, требующих воспевания героизма. Рассказывать же о профессиональных деятелях революции с этих новых позиций, игнорирующих официальную концепцию, советскому кино не позволила бы цензура. (Могло ли оно тогда это сделать — другой, более сложный вопрос. Ведь полноценного глубокого прочтения темы революции в нашем кино не появилось и до сих пор.)

В целом же революционная тема закономерно переходит в разряд развлекательного жанрового кинематографа. Основную его часть составляют приключенческие и детективные картины или так называемые героические комедии, а то и героические музыкальные комедии («Бумбараш», 1971, режиссеры Николай Рашеев, Аркадий Народицкий). Весь этот жанровый конгломерат вкупе с революционной тематикой хочется обозначить как разновидности «истерна» — по аналогии с американским вестерном. Думается, условность данного определения не столь уж велика. Можно, конечно, возразить, что условие вестерна — действие со стрельбой, разворачивающееся в сельской местности или, на худой конец, в маленьких городках, но никак не в Нью-Йорке и Вашингтоне. Однако это условие, в свою очередь, является не только свойством географического пространства с устойчивым определением «Дикий Запад», но и проявлением самой сущности эпохи, когда нормативы мирной законности и цивилизации в Штатах еще не прижились, не утвердились окончательно и повсеместно.

Аналогичная эпоха как раз имеет место в нашем кино о революции. Отражено время, когда вся страна стала «диким» пространством с порушенной старой государственностью и неустоявшейся новой. Время, когда деление на фронт и тыл условно, поскольку вооруженные столкновения могут возникнуть в любом месте в любое время суток. Да и деление на людей военных и штатских весьма условно. Важнее, кто оказывается в нужный момент вооружен, а кто — не вовремя безоружен.