Революция как тема популярного советского кинематографа 1960-1980-х годов

Панк-субкультура

В отсутствии жестких рамок состоит отнюдь не минус, а плюс субкультуры панков, так как это позволяет молодому человеку сделать собственный выбор уже внутри субкультурного поля. Иными словами, если тебе нравится панк как музыкальный стиль, но нет желания проникаться политическими идеями D. I. Y., а просто хочется веселиться — слушай поп-панк, ска-панк, музыкально будет то же самое, но тексты без политических мотивов.

И все же общая закономерность для всех трех групп, что, собственно, и определяет тематическую или идеологическую основу всей панк-субкультуры, заключается в следующем: панк отрицает репрессивные, сверхличные и навязанные индивиду обществом и государством императивы. «Все государства — концлагеря» — такова точка зрения панка. Путь разрушения государства-концлагеря для членов панк-субкультуры — это путь обретения внутренней свободы, метод — эстетический терроризм: создание аморальных и асоциальных текстов, жесткой металлизированной, бьющей по нервам музыки и воплощение этого адского коктейля в аудиоальбомах, видеоклипах и концертах. В общем, «на весь ваш здоровый прогресс — четырехмерная фига».10

Ги Дебор, один из лидеров движения ситуационистов, в своем труде «Общество спектакля» заметил, что человечество перешло в новую стадию доминации Капитала, в эпоху, когда «товару уже удалось добиться полного захвата общественной жизни».11 Воля к сопротивлению парализована экраном телевизора. Событие, переживаемое ранее непосредственно, теперь отстранено в представление о нем. Человек отныне никакого участия в жизни не принимает, оставаясь пассивным созерцателем. Реальность являет собой особый сконструированный образами псевдомир, не требующий участия. Мир превратился в музей, где главным охранником служит пассивность посетителей, т. е. смотреть можно — трогать нельзя.

Панк не призывает уйти от «спектакля» (живя в социуме, это невозможно), не призывает разрушить его силовыми методами. Но расшатывать внешне незыблемую стену, освободиться внутренне от влияния навязанной псевдореальности — это панку вполне по силам. «Формулу для переворачивания мира надо искать не в книгах, но в конкретном опыте. Надо сойти с намеченной траектории среди бела дня так, чтобы ничто не напоминало о бодрствовании. Удивительные встречи, неожиданные препятствия <...> — всего этого будет предостаточно в этом трагичном поиске Грааля Революции», — пишет Дебор.12 В принципе он предлагает вырваться из пространства «спектакля» и выйти в настоящую реальность за окном (просто на улицы), где через внешний эпатаж и создание неожиданных провокационых ситуаций показать, что искусственно, а что настоящее: можно смотреть, можно трогать, можно включаться в игру и тем самым получать реальные переживания и как следствие — быть, а не казаться. Немецкий философ Герд Бергфлет писал: «В сегодняшнем укрощенном мире бунт заключается уже просто в страстной жизни».13 Что ж, панк предлагает именно такую жизнь:

Вся наша жизнь — дебош и пьянство,

Марихуана, хулиганство.

Бояться смерти, да чего ради?1

Она всегда левей, чуть сзади

Давно нас ждет, а мы играем,

Ведем себя как идиоты и все отрицаем.

(F. P. G., «Гонщики», Нижний Новгород, 2000)